…А последней ступенькой стала болезнь матери, помнишь, это в восьмом классе было….
– Да, – изумлённо проговорил Егор, – ей операцию сделали и детство кончилось.
– Да… налить тебе сейчас?…
Позднее когда вся эта история с осмотром затона кончилась, уже даже на следующий день, да и позже, через год и ещё позднее – через десять лет Егор пытался вспомнить, что же было на самом деле. Но не мог. Какие-то отрывки, как будто из бредового сна. Был какой-то странный разговор, только кто с кем говорил он вспомнить не мог. Да и не хотел вспоминать, если честно…
– Ну и как мне тебя называть?
– Да какая тебе разница!
– Один пыхтит, другой дразнится! Я тронулся?
– Куда ты тронулся? Ты лучше скажи – ты взял ту гитару?
– Нет, я не брал. Она так соблазнительно лежала, а замок такой хлипкий – пальцем ткни – отвалится, а мне дружбан Войцех говорит, что её за тыщу, или какие тогда деньги были, не помню, загнать можно…
– Ты мне эту всю лирику не рассказывая – это ж я, это ж со мной было..
– А, ну да, извини, короче, я её не взял..
– Ну, ясно. А я взял. А потом меня взяли.
– Да ну!
– Ну, а чего «да ну». Взяли – трёшку за это барахло дали. Потом вышел, какой там нахрен институт, ну и всё…
– Да-а… а я закончил. Потом работа, потом – дело своё, короче – нормально.
– А помнишь, какой день был классный?
– Какой?
– Да этот, с гитарой.
– А-а-а… да. Сессию закрыли. Отличный был день. Солнца столько!..
– Да. Отличный от других…Тогда-то наши дороги и разошлись…
– Это как?…
Потом кто-то, Горя или Егор пел песни и братался с какими-то чуваками, потом все орали «Спартак – чемпион». Потом пили дрянь на какой-то квартире с засиженными мухами серыми стенами и одинокой лампочкой на проводе под потолком. Потом его тошнило. Потом его долго и молча пинали. Потом он спал, ему было хорошо и свежо, только ветка больно упиралась в бок. Потом он опять спал, но уже на кровати, укрываясь вместо одеяла половиком. Ему было холодно, и голова раскалывалась. Потом ничего не было…
– Горя, сука! Открывай, паскуда!
В дверь тарабанили.
– Открывай, Горя!
Начали пинать ногами. Потом показалось, что всё стихло. Он задремал, ему пригрезился берег речки, с тонкой песчаной полоской у самой воды. Что он бредёт по щиколотку в этой воде и смотрит на небо. Вода холодная. А небо голубое -голубое аж глазам больно. И солнце у горизонта. Толи утро, толи вечер? Вдруг, он услышал раскаты грома, обернулся и увидел огромную переношенную тучу, которая выползала на небо из-за холма…
– Горя, сука, ещё раз придёшь со своими погаными предложениями к моей Нинке – я тебе своими руками башку отрублю!
– Чё не открывает? – донёсся из-за двери второй голос.
– Я ему не открою! Ещё по ночам же ходит гадёныш. На косяк двери нассал! Открывай ушлёпок!
«Это ко мне пришли» – подумал Егор: «Сосед. Дочка его Нинка нравится мне. По пъянке». И опять провалился.
Опять вода. Тёплая, приятная, а он хоть и свинья, говорят, что свиньи не могут смотреть на небо, лежит в этой воде – маленькой, уютной лужице на спине, закинув копытцо на копытце и смотрит в звёздное небо. А звёзд видимо-не видимо. Мерцают. «Нас – кабанов много, просто некоторые стесняются об этом говорить, прячутся по ночам, пялят на копыта гольфики… А как, блин, приятно вот так лежать и греть спинку и смотреть на звёзды.. Дауны – нет ничего важнее свободы!»
Стук в дверь стих.
С неба сорвалась звезда и полетела прямо на него.
Егор смотрел на неё и думал: «Странно, вот она подлетает ко мне, а больше не становиться. Это против законов физики…»
Звезда быстро приближалась к Егору, потом, совершив замысловатый пируэт, скрылась из глаз, но было понятно, что она заходит со стороны темечка и её поэтому не видно. Егор чувствовал, что она уже очень близко, потом – хлоп! Звезда вошла через темечко прямо между двух полушарий мозга Егора и там – ба-бах! Взорвалась. Егор ослеп, вернее глаза ему залил настолько яркий свет, что ему показалось, что он ослеп. Голова как будто треснула всеми швами. Острая боль побежала по позвоночнику.
Только боль начала спадать – Егор увидел, что с неба срывается вторая звезда.
«Это вода из крана капает, – проворочалось в отравленном похмельем мозгу Егора, – капли падают в раковину и разрывают мне мозг. Надо вставать».
Егор сел. Пошарил рукой под кроватью – поискал похмельный стакан – не нашёл.
Встал, побрёл на кухню, там у него в холодильнике, в морозилке лежит, приготовленный для таких случаев лёд. Налил в стакан воды, бросил пару кубиков льда. Ещё пару положил на ладонь и начал растирать виски.
Он вспомнил, что вчера познакомился с каким-то буржуйчиком – тёзкой. С ним и надрался, как свинья, а куда тот делся, не помнил.
– Да и хэ с ним, – сплюнул сухостью Егор, – надо за водой сходить, а то эта из крана вонючая.
Бормоча и матюгаясь себе под нос, Егор отыскал под кроватью эмалированное ведро. Сунул ноги в шлёпанцы, открыл дверь и вывалился в подъезд.
– Здорово, Горя, – в подъезде сидя на корточках, курил соседский пацан Вовка.
– Здорово.
– Тебя Архипыч утром приходил убивать, ты всю ночь Нинке в дверь долбил, а потом ей порог обоссал, – и заржал гадёныш.
Егор вышел на улицу. Вдруг он вспомнил, что сегодня нужно было что-то очень важное сделать. От этой внезапной мысли он даже остановился. Куда-то нужно было поехать. И кто-то «темнит». Точно! И ехать нужно обязательно! Только… куда? и зачем?
«Блин, нехренасе заклинило! Надоело это всё – сил нет!»
Егор постоял. Ему вдруг так стало жаль себя: и то, что он что-то важное вспомнить не может и то, что живёт вот так – пропадает. И то, что похмелье скотское!
«Надо бы полтинник или хотя бы двадцатку раздобыть… – подумал Егор, – а к Нинке за спиртом Вовку зашлю, сам не пойду. Вдруг Архипыч там. Где только взять её эту двадцатку?!»
Вдруг, Егор увидел метрах в двадцати от себя залётного пижончика, который стоял и пялился куда-то вдаль. Егор остановился, помялся, поглядывая на незнакомца. «Да похренам, пойду, спрошу. В лоб не даст». И он двинулся к хорошо одетому, явно не здешнему молодому мужчине, который задрав голову, разглядывал, по всей видимости, их водокачку. Егор глянул в ту сторону, куда смотрел мужчина. «Чего он там увидел? Наверное, снесёт водокачку – магазин построит».
Егор ещё издалека начал изображать приветливость на лице, насколько это возможно, хотя какая тут приветливость без двадцатки…
Вдруг, у него в трико завибрировал мобильник. Он запихнул руку в карман, пошарил и неловко, чуть не выронив, вытащил жужжащий телефон. Поднёс обнаруженное чудо к самому носу.
«Это, что за хрень ещё? Откуда сотовый-то? Крутой такой…» – он завертел в руках мобильником, а его лицо отобразило искреннее удивление и радость (можно загнать неплохо!). Егор поднял глаза – поймал на себе взгляд пижончика, вздрогнул, перехватил телефон другой рукой, сделал серьёзное лицо, что означало: «Я его не тырил», нажал на кнопку, поднёс трубку к уху и услышал:
– Аллё, Егор Саныч, ну вы где? Всё утро звоню – вы не доступны. Звонили от Ивана Исаевича – подтвердили встречу. Вас ждут…
Рассказ опубликован на портале Новая литература
Рассказ
Люди путешествуют из города в город, из времени во время... Многим это нравится, некоторые отправляются в дорогу по стечению обстоятельств, а кого-то заставляют, буквально, насильно впихивая в поезд. Но, как бы ты ни путешествовал, и куда бы ни направлялся, рано или поздно хочется вернутся.
- 1 -
Привет, я – Давид! Давид - это прозвище ещё со времён студенчества.
В моей презентации для клиентов написано: «Возвращение – это всегда масса эмоций!» Это правда, возвращение – это радость. Возвращение - это ещё и нетерпение: скорее, скорее, чтобы пришёл поезд, приземлился самолёт, подъехала машина... Это тревога и даже страх: кто встретит, что изменилось, что произошло? И всё же чаще всего и сильнее всего возвращающийся испытывает именно радость. И вся дорога, особенно последний, самый короткий перед прибытием и самый длинный по ощущениям отрезок – это радостное предвкушение. Чем ближе к пункту назначения, тем вкуснее.
А потом экстаз: выход на перроне, взлётно-посадочной полосе или просто «у подъезда»...
Но на этом экстазе история возвращения не заканчивается. Она, по сути,только начинается. Встречи, объятия, разговоры, посиделки, прогулки. И опять разговоры, разговоры, разговоры. Взахлёб. Так много спросить, так много самому рассказать.
Хорошо, когда есть кому.
Я веду свой видеоблог. Рассказываю о том, как люди возвращаются в наш город. Их на самом деле немало... Кто из командировки, кто с лечения или из отпуска, кто со службы, кто после «отсидки», да мало ли кто откуда. Чаще ничего интересного в этих возвращениях нет, реже бывают очень занятные, забавные или даже невероятные истории. Бывают трагичные истории, и их не мало. Но это для меня табу, не выношу похоронной музыки и плача родственников, хотя, как это ни цинично кем-то было придумано – горе неплохо продаётся. Но всех денег не заработать... да и принципы должны быть в жизни, чтобы себя можно было уважать...
А ещё бывает, что люди возвращаются из другой жизни. Вот это самые интересные для меня и для моих пользователей истории. Как это из другой жизни? Да очень просто, даже банально: жил-жил человек в одном городе: семья, друзья, родня, связи, а потом уехал и лет 15-20 жил в других местах. И вот пришло время возвращаться – получается из новой жизни в прежнюю.
Нахожу я «пассажиров», правильнее сказать персонажей, по интернету. В чатах, форумах и прочих социальных ресурсах. Списываюсь, знакомлюсь, делаю предложение. Примерно каждый десятый даёт согласие на то, чтобы с ним несколько дней походила съёмочная группа. Потом делаю что-то наподобие отчёта: простенькое видео «почти кино», и выкладываю это в интернет в свой блог. Посетителей блога несколько тысяч ежедневно – в цене сентиментальные истории, да и переселенцев хватает во всём мире. География аудитории впечатляет. К счастью, впечатляет и рекламодателей. Тем и зарабатываю.
Естественно, я делаю всю работу не один. Нас трое. Но автором, продюсером, режиссёром и вдохновителем являюсь я. И профессионал тоже только я. Профессионал в смысле, что только этим зарабатываю на жизнь. Мои напарники рассматривают проект в качестве подработки.
В общем, люди возвращаются, и я на этом зарабатываю. Они переходят из одной жизни в другую, а я нахожусь только в этой. Они рассказывают – я слушаю и снимаю. Нас всех всё устраивает.
На городском сайте, на форуме «Земляки», я списался с мужчиной которого звали Олег Николаевич. Он закончил наш Политехнический институт лет двадцать пять тому назад, факультет радиоэлектроники, и теперь работал в Ханты-Мансийске главным специалистом по системам автоматического управления в нефтедобывающей компании.
Я иногда плачу своим персонажам небольшие гонорары, в случае с Олегом Николаевичем это было лишним. Такой расклад мне подходил «более чем».
Итак, мы познакомились, обсуждая тонкости рыбалки бреднем на одной из местных речушек, которая впадает в большое водохранилище. Рыбалка в культовых местах входит в первую десятку тем для ностальгического обсуждения и, соответственно, знакомств. Если интересно, назову ещё пару-тройку таких тем: былые места культурного отдыха, футбольно-хоккейные команды, преподавательский состав учебных заведений... Среди героев проектов мужчин подавляющее большинство - это связано, наверное, с особенностями домостроительства в нашей стране: женатому мужчине проще куда-то поехать одному, чем замужней женщине, а одинокие хуже идут на контакт в случае моего предложения.
В общем, найти и разговорить, а после «подписать» пассажира не так уж и трудно, обладая определённым набором знаний и пособирав дополнительную информацию там же в интернете. Но я отвлёкся…
Олег Николаевич был женатым мужчиной, имевшим двух детей: мальчика и девочку. Дети его, естественно, учились в Институте нефти и газа в Москве. В общем, человек он был состоявшийся, довольный жизнью и собой, счастливый в браке. Собирался приехать в родной город встретиться с однокурсником, с которым заранее списался и созвонился, а за одним и посетить места «былой славы». Эти двадцать пять лет отсутствия он почти не поддерживал связи со старыми знакомыми, поэтому круг встречающих был резко ограничен. Вернее, его вообще никто не встречал, так как его сокурсник сам должен был приехать – вернуться из командировки - только на следующий день по приезде Олега Николаевича.
«У меня почти четыре дня, вместе с днями приезда и отъезда, поэтому я спокойно заселюсь в гостиницу, поброжу по городу, может ещё кого найду. А там и Толик подъедет». «Толик» – сокурсник Олега Николаевича.
Таким образом, мы договорились, что встречать его буду я и мои ребята.
Я уже представился, теперь чуть подробнее о «моих ребятах». Их зовут Андрей. То-есть одного Андрей и второго Андрей. И когда я, чтобы снять напряжение от трудового подвига ночного монтажа, выкрикиваю: «Андрей, держи хрен бодрей!», они оба весело вскидывают левые руки вверх, прижимая к внутренней стороне локтевых суставов рёбра ладоней правых рук. Смотрится забавно.
Да – два Андрея: один Андреич, а другой Сергеич. Они зовут друг друга только по имени, а я Андреича – Андреичем, а Сергеича – Андреем. Хорошие ребята, не болтуны, я сам люблю поговорить, поэтому симпатизирую в работе молчунам. Узкой профилизации, как, наверное, уже понятно, у нас нет, поэтому один из парней в большей степени оператор, а второй – программист, но они вполне взаимозаменяемы, и это одно из основных их достоинств.
И вот, в назначенный день мы с аппаратурой: камерой и микрофоном встречали поезд из Тюмени с нашим Олегом Николаевичем.
Поезд остановился, мы бегом добежали до вагона под номером одиннадцать. Андреич запрыгнул в вагон, как только проводница открыла дверь, надо было предупредить Олега Николаевича, что нам нужно снять его выход на перрон, поэтому торопиться не нужно. Пассажиры поезда, выгружаясь, направлялись нестройным потоком к переходному тоннелю. Мы с Андреем, подождав, пока закончится выгрузка, собирались забраться в вагон, чтобы начать снимать, но тут появился Андреич, глянул на нас, сплюнул, спокойно сказал: «Он бухой». И махнул рукой Андрею, типа сматывай камеру.
- Андреич, что, совсем плох? - спросил я.
И тут же появился в дверях вагона Олег Николаевич, как подтверждение самых мрачных догадок:
- Давидка! А ты еврей, что ли?! Привет, Родина!
Ребята, я немного не в форме! - и буквально вывалился в наши руки.
- Парни, грузите аппаратуру и в офис, а я пассажира в гостиницу отвезу. До вечера.
Я погрузил тело к себе в Цээрвэшку и повёз Олега Николаевича в гостиницу «Центральная».
Пока оформляли документы, Олег Николаевич, немного протрезвев, заверил меня:
- Давид, прошу прощения, ехал двое суток, столько воспоминаний... сам не ожидал, что вот так... завтра с утра созвонимся – и я в вашем распоряжении... пока Толик не приедет...
Я проводил его до номера.
- Спасибо, Давид, а вас правда зовут Давид?
- До завтра, Олег Николаевич.
- 2 -
На следующее утро меня разбудил звонок в полвосьмого утра:
- Доброе утро. Это Олег Николаевич. Давид, я подумал, что уже можно встретиться, я готов вам дать все интервью, которые вас интересуют.
«Дать интервью...пошёл ты...» - первая утренняя мысль, посетившая мою больную голову: «я монтировал материал до шести утра, а теперь ты со своим «готов дать интервью... алкоголик!». Вслух я, разумеется, произнёс:
- Хорошо, Олег Николаевич, встречаемся в кафетерии напротив вашей гостиницы через сорок минут. До встречи.
Ткнув чайник, заведя с брелка машину и захватив трубку в душ, чтобы позвонить Андреям, я начал новый день.
Через сорок минут я остановился у кафешки возле «Центральной». От парковки до дверей кафетерия пришлось продвигаться перебежкой – начинался дождь. Этого ещё не хватало!
Олег Николаевич находился в прекрасном настроении, пах хорошим парфюмом и жевал завтрак, запивая кофе.
- Доброе утро, Давид, я хотел извиниться, я помню, вы меня сопровождали в гостиницу.
«Сопровождал... нашёл же словечко» – подумал я и пожелал ему в ответ здоровья:
- Здравствуйте, Олег Николаевич, как ваш приятель, не созванивались?
- Он недоступен, но я думаю, что как только сможет, он сразу же позвонит. Как мы с вами построим... э-э-э... процесс, вы меня понимаете, я не звезда экрана и не знаю, что и как делать? Вы будете спрашивать, а я отвечать на камеру?
- Не волнуйтесь, примерно так и будет, сейчас подъедут ребята, и мы начнём.
- Прямо здесь?
- Ну да. Вы, правда, не волнуйтесь, у нас время есть, мы не торопимся, если что-то не получится сразу, то сможем переснять..
- А, ну да, это же не подряд всё снимется. Я имею в виду не он-лайн, могут же быть дубли. Вы меня поймите, Давид, я не профессионал, и, конечно немного волнуюсь, хотя это очень интересно, если честно...
«Ещё бы! Ты именно и хочешь увековечить себя. Ну что ж, имеешь право. Ничто актёрское людям не чуждо, тем более когда жизнь немного удалась... Где парни? А, вот они!»
- Привет!
Олег Николаевич отреагировал на Андреев приветливо, протянул руку:
- Олег Николаевич!
- Андрей, - поздоровался Андреич .
- Андрей, - буркнул Андрей
- Ха, можно желание загадать!
- Это точно – предупредительно улыбнувшись, вежливо поддержал ситуацию я.
- Дождь, – без дружеского участия вставил Андрей, как снимать будем?
- В помещении – ответил Андреич Андрею, как будто их было здесь только двое.
Олег Николаевич привстал, сел, отодвинул тарелку, взял чашечку кофе и наконец, вопросительно посмотрел на меня.
- Мы, наверное начнём с вашей Альма Матер, походим по коридорам, заглянем в аудитории, на вашу кафедру... - я поймал момент, когда Олег Николаевич заглянул в свой бумажник, и сделал страшные глаза своим компаньонам, что означало: парни, не хамите! Они нехотя отреагировали полу-жестами согласия.
- Хорошо, Давид, вы же на машине?
- Да, Олег Николаевич, у нас микроавтобус, но сначала мы немного поговорим на камеру прямо здесь...
3 -
Мы снимали часа четыре, побывали в Политехе, заехали в общагу, где жил во время учёбы наш Николаич. Ничего особенного. Это, конечно, в определённой степени умиляет, когда уже с сединой мужчина рассказывает, как они проносили водку мимо вахты, но по сути события не было: знакомых не встретили, а сокурсник Толик на связь не выходил. Хорошо хоть сам пассажир наш оказался разговорчивым и, в общем-то, интересным и убедительным персонажем, но это и так было понятно, на стадии предварительной переписки, короче – материал тухляк.
- Олег Николаевич, попробуйте ещё раз набрать вашего приятеля.
- Сейчас, Давид, - он поднёс трубку к уху, потом показал сотовый, гудящий длинными гудками мне:
- Нет, не отвечает. Странно, то полдня недоступен, то не берёт телефон. Но, я думаю, всё будет нормально и завтра мы его снимем... нашу встречу... это же нужно?
- Да. Скажите, а может есть кто ещё из знакомых, кто остался в нашем городе?
- Да нет, если кто и есть, то не знаю координат, вот Анатолий Петрович может знать...
- Ну, может не из сокурсников, а так... приятели, знакомые какие, - не сдавался я, спасая материал. Уж я-то знал, что если Толик (Анатолий Петрович) сегодня не появился, то, скорее всего, можно с ним распрощаться, так и не познакомившись. Вряд ли завтра он объявится. Поэтому нужно искать хоть кого-то из прошлого Николаича – без объятий нет сюжета.
- Вы знаете, Давид, - неуверенно начал Олег Николаевич, - вообще-то есть одна знакомая...
«Так, так...» - подумал, затаив дыхание, я.
- Она в общем-то даже сокурсница, а муж её тоже однокурсник – Стёпа, а она Таня... мы с ней... дружили одно время... а потом она замуж вышла, но сначала я женился...
Мы переглянулись с Андреями: это сюжет! Ещё бы!... Ещё какой сюжет! И пассажир заблеял. Значит там История! «Парни, по коням!» Андреичи просекли ситуацию, не первый год работаем и не из первого десятка пассажир.
- Олег Николаевич, ну это же здорово, встретить, э-э-э... однокурсников столько лет спустя, - подбирал я слова.
Он просёк мой настрой, поморщился. Но ему и самому было интересно. А теперь, когда он сам себе сознается в этом, он полетит, как шар в лузу, к любви своей юности, сейчас главное не дёргаться. Пусть решение принимает, а с нами даже проще заявиться, типа: хи-хи, ха-ха, ребята настояли, я и поехал – ответственность с себя, так сказать, снимаю. Насмотрелся я уже таких психологических фокусов...
- Я, честно говоря, и адрес их не знаю, так, если визуально вспомню... Хотя столько лет прошло, наверняка тысячу раз поменяли квартиру... а первую им танин папа подарил на свадьбу, он не воспитывал Татьяну, ушёл, когда ей было девять лет, но связь поддерживал, и вот на свадьбу двухкомнатную подарил... а Стёпа, по-моему, в какой-то НИИ пошёл, он сначала на кафедре остался... не знаю... удобно ли... столько лет...
Николаич замолчал. По паузе мы поняли – история жирнющая.
- Поехали, попробуем найти, - полетел в лузу Олег Николаевич.
- Полетели, - закивали Андреи.
- 4 -
Интернационалистов, 60. вот этот дом! 32-ая квартира.
- Давид, давайте может быть всё-таки сначала я один?
- Олег Николаевич, мы очень тактично будем себя вести, тихонько поснимаем... И друзьям ваши подарим потом на диске момент встречи...
- Да дело не в тактичности... Ну пусть так... их и нет здесь уже давно, скорее всего...
Но мне-то интуиция подсказывала, что «они» как раз здесь, никуда не переезжали.
Подошли к подъезду. Олег Николаевич постоял у двери, потом задрал голову, отступил пару шагов:
- Нет, ну точно их нет, не помню никаких застеклённых лоджий, это уже следующие хозяева сделали.
- Олег Николаевич, давайте позвоним – удостоверимся и поедем в гостиницу пить чай.
- Хорошо, Давид.
Он сделал пару решительных шагов и нажал кнопку «32» на домофоне. Домофон заиграл фальшивым «Дымом над водой» Deep Purple, Олег Николаевич оглянулся, всплеснул руками и громким шёпотом сказал мне:
- Давид, я оставил в машине кейс, там коньяк...
- Андреич, захвати, пожалуйста, - переадресовал я просьбу.
Домофон смодулировал на тон выше, щёлкнул и замолчал.
- Ну вот, я же говорил... - выдохнул Олег Николаевич.
И вдруг домофон прошелестел женским голосом:
- Кто там?
- Э-э-э, простите, здравствуйте, меня зовут Олег, - засуетился Олег Николаевич – простите ещё раз, здесь, в вашей квартире давно жила Татьяна... я хотел узнать...
- Олег, это я, - и домофон запищал, приглашая зайти.
Олег Николаевич посмотрел на меня. То, что выражало его лицо, по-видимому называется смятением.
- Не волнуйтесь, Олег Николаевич, всё будет хорошо! - легонько подтолкнул я его в подъезд и жестом показал Андреичу, чтоб он встал с камерой за его спиной.
На третьем этаже щёлкнул замок и открылась дверь. Олег Николаевич приостановился на лестничном пролёте, ребром ладони вытер пот со лба, оглянулся на Андреича и двинулся дальше.
На площадке третьего этажа перед открытой дверью стоял невысокий полный мужчина в клетчатой рубашке и с лысиной посреди седеющих кудряшек:
- Олежка, привет! Сколько лет!... ты откуда? - мужчина приобнял Олега Николаевича и через его плечо оглядел всю нашу кампанию с камерой и микрофоном, - это кто? С тобой? Телевидение?
- Стёпа, дружище! Какой ты... плотненький стал, - это со мной... а где Таня?
- Олежка! - выпорхнула из дверей миловидная в щёлковом халате женщина, и я подумал, что она прям с постели выскочила, такая тёплая волна за ней плыла...
- Танька! - обнял сокурсницу Олег Николаевич.
Андреи оба улыбались. Андреич снимал деловито, грамотно «облизвая» с разных ракурсов...
- Что же мы здесь стоим, проходите! Олег, заходи, - заговорил толстячок Стёпа, - ребята, давайте! - пригласил он нас жестом.
- Спасибо, - поблагодарил я.
В прихожей было тесно, все суетились, Олег Николаевич, Татьяна и Стёпа говорили, громко смеясь, перебивая друг друга – взахлёб.
- Олег, тебя не было лет тридцать!...
- Да какое! Лет сто!...
- А Стёпа-то какой стал!..
- Ага, ты на себя посмотри!.. Оле-е-ежка! - Стёпа похлопал Олега Николаевича по животику
- Таня, ну ты просто красавица!
- Ну, скажешь тоже, Олежка... Лежу последнее время...
- В смысле? Случилось что?!
- Да нет, просто отыдхаю! Ха-ха-ха!
- Ха-ха-ха! Стёпа, а ты?
- Мы отдыхаем! Ха-ха! Ты-то как?!
- Стёпа, подожди ты, пусть он пройдёт. Проходи, - Олежка! Вот мы здесь же...
- Да-а-а, хорошо, это же твой отец на свадьбу...
- Проходите, ребята, - пригласил нас Стёпа
- Спасибо...- мы протиснулись в главную комнату, было чисто, опрятно и приятно пахло каким-то ароматизатором.
- Ребята, я так счастлив, - обнял обоих друзей Олег Николаевич, - Таня...
- Олег, а это телевидение, что ли? - шёпотом спросила Татьяна, но так, что мы всё отчётливо услышали. Повисла секундная пауза.
- Это он теперь такой большой человек, что его снимают, как он посещает нас... - засмеялся Стёпа.
- Да нет, это ребята попросили... у них блог в интернете, они сейчас пойдут... - начал объяснять Олег Николаевич.
- В интернете?! Ну ты, Олежка!... как теперь говорят, продвинутый! - засмеялась Татьяна
- А то! - подхватил Стёпа.
Так суетясь, смеясь и перебивая друг друга все оказались за столом. Хозяйка быстро собрала закуски, появилась бутылка вина, Олег Николаевич извлёк свой коньяк.
- Друзья, я так ужасно рад! - начал тост Олег Николаевич, - не пойму, неужели двадцать пять лет пролетело...
- Олег!.. - кокетливо покачала головой Татьяна
- Таня! Ты так же красива, как и раньше, и стала ещё...
- Крепче! - засмеялся Стёпа
- Как хорошее вино!...
- Ну спасибо, мальчики, - рассмеялась Татьяна.
- Так же опьяняешь, – продолжил Олег Николаевич.
- Эй, эй, Олега, притормози, зарэжу! - изобразил ревность Стёпа.
- Я продолжу... как один день, эти двадцать пять лет. Раз и нету! Не пойму, как так случилось, что мы так долго не виделись?! Надеюсь, теперь будем связь поддерживать, - закончил Олег Николаевич.
- За тебя, Олежка, - подняла бокал Татьяна, - за твою жизнь!
- За нас! За нашу... - поддержал Стёпа
- Олег! - перебила его Татьяна, - рассказывай о себе. Женат? Дети?
- Да у меня всё в порядке, жена та же. Вы её помните – Света из педа?
- Да где помним, ты ж её никому не показывал и свадьбу сыграл – никого не позвал, из города уехал! - закусывая, проговорил Стёпа.
- А я её помню! Симпатичная блондиночка! - сказала Татьяна.
- Спасибо, Таня! Да не было, Стёпа свадьбы, так расписались... Во-о-от.. Двое детей – взрослые учатся в Москве...
- Это хорошо, Олежка! Молодец ты!.. - вздохнула Татьяна.
Ну, всё. Ничего уже не будет больше – решил я. Всё отсняли: встречи, слёзы, объятия, надо Николаича оставлять – пусть общается.
- Спасибо, за угощение, Татьяна...
- ...Михална, - вставил Стёпа
- Спасибо – повставали Андреи (Андреич поставил камеру на штатив уже с пол-часа как)
- Всё отсняли? Ну, хорошо. Завтра созвонимся, Давид?
- Да, Олег Николаевич, до завтра! Всего доброго!
Мы вышли из подъезда, я глубоко вдохнул свежего городского воздуха. Всё отлично. Материала набрали. Завтра финальная точка – снимем пост-интервью и всё. Хорошо получается.
-Парни, ну, всё. В офис... Германия капитулировала – всем спасибо!
- Яволь! - подхватил довольный и сытый Андреич.
- 5 -
- Давид! Алло! Простите, что я так рано! Нужно срочно встретиться! Не нужно никакого блога, нельзя ничего показывать! - разбудил меня Олег Николаевич в полседьмого утра.
- Олег Николаевич? Что случилось? Вы где?
- Давид, я в гостинице, срочно приезжайте!
Вот это оборот! Я вылез из-под одеяла. Начался новый день.
Я подъехал к «Центральной», Олег Николаевич стоял на крыльце, курил сигарету. Увидев меня, он быстро выбросил окурок, подбежал к машине, открыл дверь, сел:
- Это катастрофа, Давид!..
- Что случилось? Успокойтесь...
- Да я спокоен. Давид, вы меня простите, ничего нельзя выкладывать, встреча обернулась очень серьёзными последствиями – я развожусь!
- Вот это да! Это как так? Вы серьёзно?!
- Давид, прекратите! Вы смеётесь?
- Да что вы, Олег Николаевич, как раз до смеха, когда вы требуете материал уничтожить!
- Простите, Давид, я сейчас всё расскажу.
И он начал:
- Вы когда уехали, мы сидели почти до самого утра, разговаривали, вспоминали. Я так счастлив не был лет десять последних, - он вздохнул – Татьяна... понимаете, у нас любовь была. Вернее, она была влюблена очень. А я так... симпатизировал... молодой... как-то не разглядел. Я же её первый мужчина, - это он сказал с нескрываемой гордостью, - и вот, через столько лет!.. и как током! Я сразу понял, что она тоже меня любит по-прежнему. Только вот Стёпа, он – друг и такой безобидный, даже тюфяк слегка. Но это, конечно, недопустимая ситуация. Он и тогда тоже... Я с ней спал, а Стёпа любил и страдал. В общем, мрак! И вот, двадцать пять лет спустя... Короче, Стёпа вышел покурить на балкон, а Татьяна мне прям на колени плюхнулась и руками меня за шею и по волосам, от неё запах, у меня аж дыхание сбилось. Я так возбуждался, когда пацаном был. А она дышит и целует меня. Потом спрыгивает и убегает на кухню. Я сижу... как пень или автомат заряженный с пальцем на курке...
Тут Стёпа заходит с балкона, наливает... Таня возвращается с кухни, и мы дальше сидим как ни в чём не бывало. Беседуем.
У меня в голове туман, больше от желания, чем от коньяка, на Таню смотреть боюсь. А она раскраснелась, смеётся, а губки... я и глазами чувствую, какие горячие!
Под утро решили укладываться спать. Меня, разумеется, оставляют ночевать, Таня стелит в зале на диване, а они со Стёпой уходят в спальню. Я ложусь счастливый и сбитый с толку. Какой тут сон. Вдруг минут через сорок приходит Таня и ложится рядом. Я говорю : «Ты с ума сошла! А Стёпа?!» А она шепчет: «Он пьяный спит...» Целует меня, снимает с себя халатик. Гладит меня по животу, снимает с меня плавки, дыханьем своим обжигает мне шею, грудь, живот... Я, когда её губы почувствовал очень низко, чуть не умер, чуть наизнанку не вывернулся! У меня такого не было чёрт знает сколько лет!
И вдруг я слышу – шорох в коридоре и дыхание – Стёпа в темноте. О Боже, она мне тут... а он стоит и слушает и дышит! Это невозможно!
Я шепчу: «Таня, Танечка, прекрати! Стёпка стоит...», а она мне: «милый, любимый, мне всё равно, хочу тебя!...» - Олег Николаевич задохнулся. Я обалдел – вот это дела! Он продолжил:
- Я остановил её кое-как. Обнял. Прижал к себе – лежим. Слушаем. Точно, стоит дышит. Таня резко встала, нашарила халатик, накинула на себя и пошла в темноте в спальню. В коридоре загремел упавший табурет и послышалось буханье стёпиных ног.
Минут пятнадцать они громким шёпотом кричали в спальне. Теперь была моя очередь подслушивать в коридоре в темноте. Стёпа плакал и просил прощения у Тани. Мне стало противно, обидно и стыдно. Я зажёг свет у себя в комнате и делано смелым и саркастическим, как фантазировалось, голосом громко произнёс: «ну что, семья, давайте соберёмся – обсудим ситуацию, раз уж все не спят!» Через минуту вышла Таня, ещё через минуту, щурясь на свет, появился Стёпа. Мы достали из холодильника бутылку водки и до утра проговорили.
- Да-а-а, Олег Николаевич, не знаю, что и сказать... - произнёс через глубокую паузу я.
- Надо позвонить жене... вы думаете, я чокнулся? - посмотрел на меня Олег Николаевич. Я пожал плечами. Помолчали.
- Олег Николаевич, я надеюсь у вас всё будет хорошо, но я не понимаю, зачем вы не хотите пускать вашу историю. По-моему, это очень красивая история!
- Давид, но это же не кино, мы все живые люди и...
В это время у Олега Николаевича заиграл телефон. Он вытащил из кармана трубку:
- Это Толик! Алло! Анатоль! Ты где? Дома?
Пауза – слушает. У меня в голове мысль: «дело стрёмное – не даст разрешение на размещение...»
-Толик, я должен сегодня ехать... Почему раньше? Так надо, Толик, понимаешь, я встретил Таню и... Стёпу...
Пауза, Олег Николаевич внимательно слушал, что ему отвечал друг. Вдруг он сильно побледнел, посмотрел на меня, и я заметил, как у него расширились зрачки...
- 6 -
Олег Николаевич произнёс:
- Толик, что ты говоришь, - он попытался усмехнуться, - ты бредишь, Толик!.. Погоди, я перезвоню.
Он отсоединился, опустил руку с трубкой на колено. Опять посмотрел на меня. Телефон тут же опять зазвонил. Он посмотрел на него, нажал кнопку и удерживал её, пока телефон, проиграв прощальную музыку, не отключился.
- Толик, сказал, что они умерли...
- Кто? - не понял я. И почувствовал, что холодок пробежал по спине, - вот чёрт! Когда?.. Как?.. Олег Николаевич. Я вас отвезу, - и я завёл двигатель.
- Давид, вы не поняли, - он смотрел на меня пристально, - Толик сказал, они умерли десять лет назад – разбились на машине...
Ну что?! Я просто онемел! Мысли спутались. Вот это поворот! Бредятина!..
- Давид, поехали!
Это совпало с моим желанием. Мы неслись молча по утреннему городу, через пятнадцать минут были у дома 60 на Интернационалистов. Выскочили из машины. Я рванул к подъезду, Олег Николаевич схватил меня за рукав, мотнул головой, сел на лавочку, закурил сигарету. Я стоял рядом с ним и смотрел как тлеет его сигарета.
Так не бывает, Давид! - он встал подошёл к двери. Нажал кнопку «32» домофона. Мы ждали. Фальшивая рок-композиция доиграла до конца – никто не ответил... Олег Николаевич нажал ещё раз, но в это время открылась дверь, из подъезда вышел молодой парень, и молча проследовал мимо нас. Олег Нико